Страх. Люди, я читал вот это и мне стало СТРАШНО. По-настоящему СТРАШНО, БЛЯ!
Об авторском праве: "А ты уже купил КАП?"
Антон запустил пальцы в кудрявую шевелюру, прошёлся по комнате. Жена сидела потерянная, уткнувшись взором в колени. Что ж, это, пожалуй, мужской разговор. — Вася… Сын, надувшись сидел на полу и вжикал спорт-каром мимо башен, норовя зацепить кубик и обрушить сооружение. — Вася! – Крученик попытался придать голосу суровости. – Тебе что, не хватает своих игрушек, Василий?! Почему ты не попросил меня или мать, чтобы тебе купили этот чёртов дирижабль?! — Аэрокар. — Да хоть космолёт! Ты б ещё витрину в магазине разбил! — Да я у него ничего не отбирал! Я только попросил дать посмотреть и пару минут потестировать механизм! Антон коротко выдохнул. Согласился же он на этот переезд… Ну да, хорошая работа, лучше платят. Цивилизация вместо полудеревенской Либруты. И новые проблемы, детские и совсем недетские. — Ну откуда я знал, что этот жлоб сразу побежит жаловаться… У нас дома никто так не жадничал. Я ему ни по носу не дал, ничего не сделал! Я вежливо попросил!
читать дальше «У нас дома». Ну да, этот дом сын пока ещё не воспринимает своим. И новые обычаи, новые законы… Это их с Анной вина, что решили объяснить все тонкости поведения в новом мире попозже, постепенно. Вот и вляпались всей семьёй. Оранжевый огонёк в документах, шеф уже поинтересовался – за что. — Василий, - голос отца был максимально твёрд. – Чтобы больше никаких «у нас дома». Мы теперь живём здесь, и будь добр до сентября привыкнуть к правилам поведения «тута» и «здеся»! В сентябре в школу, и мне не нужны проблемы с твоим поведением. Больше не смей клянчить… — Я попросил по-человечески! — … чужие вещи. Мы тебе купим всё, что хочешь. Не хочу, чтобы про нашу семью говорили «нищеброды». Вот. И, чтобы смягчить удар от выволочки, Крученик-старший достал новенькую, упакованную в сверкающий голо-пластик игрушку. — Вот он, твой дирижабль… — Аэрокар! – радостно воскликнул Васька. – Папа! …Через несколько минут Крученик-младший мрачно взирал на безмозглую, плохо управляемую и совершенно неинтересную игрушку. — Кто из нас нищеброды, - пробормотал он. – Жалко ему было мне аэрокар показать... Я бы и не стал просить такую фигню у отца, я бы набор скай-рейдеров попросил…
«А ты уже купил КАП? Чтобы инспектор не капал на мозги – вовремя КАП купи и спокойно спи…»
Вечером, обнимая жену, Антон долго смотрел в потолок, где скручивались в спирали успокаивающие узоры. Анна свернулась калачиком под одеялом и уткнулась ему в подмышку. — Не стал говорить сыну, но ведь сами мы виноваты… Ты могла себе представить, что со времени нашего отъезда местные законы так изменятся? Анна всхлипнула. — Идиотизм, конечно, но… Дура лекс, сед лекс. Напомни мне, чтоб я купил этот чёртов кодекс… А то ещё и сами вляпаемся…
«КАП – лучший подарок другу, жене и тёще! Помни – у каждого должен быть свой зубной клинер, свои трусы и личный КАП!»
Стук, торопливый и настойчивый, оторвал Анну от плиты, и у неё сердце ушло в пятки. Стучал, конечно, Васька – он ещё не привык к сенсорам, и всё норовил постучать домой, как на Либруте, где у них была настоящая деревянная дверь, тёплая и добрая. Как весь старый дом… Анна бросилась к дверям нового дома, давая команду открыться: стук был какой-то тревожный, и правда – Вася ворвался в дом вихрем. Глазёнки лихорадочно блестели: — Полиция, мама! Полиция! За мной гонятся и меня арестуют. — Ф-фуу… - Анна села прямо на банкетку в холле. Прижала к себе сына. – Как ты меня напугал, малыш… Усмехаясь, она поглаживала шелковистые волосёнки, радуясь, что всё у них так хорошо, дом большой, сад красивый, на улице спокойно, Вася наконец-то подружился с соседскими ребятишками – и вот, уже играют в каких-то воров-грабителей, наверное, ишь ты – полиция… Анна тихонько засмеялась и чмокнула сына. На лестнице крыльца послышались шаги, и женщина подняла голову. Шаги были какие-то… официальные. Чёткие, размеренные, уверенные шаги, а потом раздался голос интеркома. — Госпожа Крученик? Полиция четвертого районного управления. Позволите войти? — Да-да, конечно… - встала Анна, делая жест охранным системам и крепко держа за руку сына. В холл действительно вошёл полицейский. С ним шла женщина из опеки несовершеннолетних – ну да, типичная мымра из опеки. — Что… - у Анны пересохло в горле. — Ваш сын уже нарушил два дня назад закон об авторском праве. Вам удалось убедить районного комиссара по контролю, что нарушение произошло случайно и его следует квалифицировать как непреднамеренную ошибку. Но сейчас речь идёт о рецидиве. В дело вынуждена вмешаться полиция и опека. Есть подозрение о недостаточно полном выполнении родительских обязанностей по ознакомлению ребёнка с законами. Женщина просто рухнула обратно на банкетку. Сын стоял, потупившись, и ковырял ногой паркет. — Вася… - тихо простонала мать. — Да не клянчил я ничего! – взорвался мальчишка. – Я, наоборот, дал Аське из дома напротив мой гипер-кран от конструктора, я ей сам поиграться дал! Анна вздохнула и затребовала и срочный вызов мужа. Полицейский сурово смотрел на нарушителя, а мымра из опеки просто-таки пропалила гневным взором недостойную родительницу, воспитавшую маленького рецидивиста.
«КАП – ваша уверенность в завтрашнем дне. Помните: незнание закона…»
Крученик-старший курсировал между столом и диваном, читая лекцию. Крученик-младший мрачно чиркал маркером по экрану. — … и запомни: будешь нарушать закон, просить читать чужие книжки, играть чужими машинками, давать кому-то свои игрушки – тебя посадят на зону и опус… будет, в общем, плохо. — Запомнил, запомнил… Васе нельзя давать играться машинкой другим ребятам. Чего уж тут сложного. — Не ёрничай и не утрируй! Умный нашёлся. Ты пойми: за каждый экземпляр любой вещи надо платить. Создал модельер красивое платье. Сшили на фабрике по выкройкам тысячу таких же. Мама заплатила за одно, тётя Лера заплатила за другое… — … соседка заплатила за третье, мама увидела, что на соседке такое же платье, и закатила истерику. Понял. — Интеллектуальная собственность принадлежит человеку или его наследникам, или же тем, кому были переданы на время и за деньги авторские права. Поэтому если ты увидел в книге мишку – ты не должен срисовывать его в альбом! Ну, или не мишку, а новые модели робо-скайтеров, например… Тем самым ты копируешь чужое. Понял? — Значит, когда я у бабушки, на Либруте, нарисовал на обоях свастику – вы меня ругали за нарушение авторского права? Антон запнулся, остановился. — Н-нет… Нет, за другое… Сын, это долгий разговор! В общем – ничего ниоткуда не копируй! Никому не давай своих вещей! Понял?! — Что за мир жадин и жлобов… Попробовал бы я на Либруте рассказать такое – что каждый как куркуль, над своим златом чахнет… — Не обсуждать! — Да уж куда мне, не законодатель… — Умён больно для второго класса! — Для третьего… Крученик-старший поглядел на обиженное лицо сына, сбавил обороты. — Точно запомнил? — Точно! — Ну иди… тогда. — Пап! Но объясни, зачем?.. — Это основа нашего общества, сынок. Основа экономики. Вот мама создаст дизайн-проект, и ей будут платить за каждое использование. Чем лучше проект, чем востребованней – тем больше заплатят. И так же мне за мою работу. И тёте Лере за её вино: за каждую бутылку нового урожая. Конечно, некоторые моменты нам могут показаться… сомнительными. Но так уж устроен мир… Да, Вася! Я тебе только в общих чертах обрисовал ситуацию. А вообще я куплю на днях КАП, Кодекс Авторского Права, и мы с тобой детально разберём все эти заморочки. — Так у тебя ж кабинете стоит КАП? Можно я почитаю, чтоб не вляпаться? — Не смей брать! – заорал Крученик.
«Проверьте лицензионность вашего КАП. Помните, если истёк срок лицензии, вы не сможете пользоваться КАП. Пользование КАП с истёкшим сроком лицензии – преступление, которое наказывается лишен…»
«Отличное средство для мытья швеллер-покрытия», – бежала реклама по изгибам стены, обвивая все квадраты включенных каналов, требуя перейти по ссылкам и завлекая вспыхивающими картинками. «Редкий инертный газ для заправки надувных кроватей – порази своих секс-гостей. Новый КАП с комментариями уже в продаже! Помните – незнание закона не освобождает от ответственности…» Антон и Анна строгали огурцы и редиску, намереваясь приготовить окрошку из последних не оранжерейных овощей сезона. Семейная идиллия прерывалась малозначащими репликами, смешками, восклицаниями и взглядами людей, которые прожили вместе уже довольно долго, но всё ещё не наскучили друг другу. От тревожного звука «требовательного входящего» оба подпрыгнули, а Анна выронила редиску. — Господа Крученик? – на экране вырисовался директор школы. Он был хмур и держал в руках какие-то бумаги. Оба похолодели. «Василий!..» Что он опять натворил… Рядом с директором появился человек в форме инспектора по защите авторских прав. Он был так же суров и мрачен. — Сегодня ваш сын, Василий Крученик, писал школьное сочинение на тему «Соблюдение авторских прав – почему это так важно в современном мире». — Он... он... списывал? – похолодел Антон. Директор с инспектором мрачно переглянулись. — Первая часть сочинения написана на высоком творческом уровне, мы не можем этого отрицать. Василий внятно и обосновано изложил аргументы в пользу защиты авторского права, а также привёл примеры возможного вреда от нарушения авторского законодательства. Однако завершающие строки сочинения повергли нас в шок своей циничностью и злокозненным умыслом. — Зло.. коз… - Антон не мог сформулировать внятную фразу. Анна вообще застыла соляным столпом. — Да, учитывая, что Василий дважды на протяжении последних трёх месяцев привлекался за нарушение авторских прав… Вы ведь не отрицаете этого? — Нет… но… — А также учитывая, что это преступное деяние было совершено сразу за аргументированным доказательством необходимости соблюдения АП – мы склонны считать, что ваш сын решил злонамеренно и цинично посмеяться над системой школьного образования и авторского права. — Да что он такого сделал?! – наконец выкрикнула Анна. — После размышлений и аргументов он привёл следующие строки: «А потому «в надежде славы и добра гляжу вперед я без боязни: начало славных дней Петра мрачили мятежи и казни…». На мой взгляд, авторское законодательство, хотя и летят от него щепки, в итоге работает на благо всего общества, науки и образования, к славе и развитию человечества и его интеллектуального потенциала». Каково? Директор сделал паузу и продолжил: — Как известно, все права на ретрансляцию классического наследия А-Эс-Пушкина переданы издательству «Школьная хрестоматия». Вы должны были знать, что, прежде чем копировать что-либо, следует прежде всего осведомиться через Приложение к КАП, кому сейчас принадлежат права на то или иное произведение. Использование цитат из школьных хрестоматий производится путём уплаты взноса на цитирование. Если цитата использована путём прочтения из иного источника, следует предъявить справку из публичной библиотеки, в которой было произведено прочтение и копирование текста, ибо квитанцию об оплате другому издательству. Ваш сын не только не уплатил взноса – он вообще, как показывают видеокамеры, не обращался за стихотворением ни в какие источники. Что заставляет нас подозревать страшную вещь: Василий произвёл это цитирование по памяти. Антон подавленно молчал. — Вы понимаете, что это значит? Он коварно и злонамеренно заучил это стихотворение, совершив его перенос на биологический носитель. Это уже не частное использование контрафакта, это намерение к его дальнейшему незаконному распространению! Кроме того, возникает вопрос – кто его этому научил?! — Да – вступил в разговор инспектор, пристально глядя на чету Крученик. – Кто его научил копированию на биологический носитель? Впрочем, я ответ знаю… Кто, как не родители, научили его этому преступному поведению! — Понимаете, на Либруте, где мы жили, это в порядке вещей… наверное, в детском саду… или бабушка… — О, разумеется! Либрута! – в голосе инспектора прозвучало отвращение. – Можно подумать, они не знают, что перенос объекта, защищённого АП, на любой носитель запрещён. За консультацией, за формулами, за датами, за цитатами всё зконопослушное человечество обращается к лицензионным справочникам. Случайное запоминание может быть отрывочным, но без специальной разработки памяти невозможно запомнить целые строфы. Здесь несомненен злой умысел. Антон Крученик с тоской смотрел на рекламу. Вот ведь влипли… — И что же теперь будет? Представители школьной и государственной власти переглянулись, лица смягчились. — Учитывая… приняли во внимание… . Мы могли бы изъять тело правонарушителя вместе с биологическим носителем, используя его органы в качестве компенсации правообладателям. Однако, взвесив смягчающие обстоятельства, мы вернём вам тело сына, которое вы можете забрать прямо из школы. Антон нахмурился. Что-то тут было не так. — А… а почему Василий не может прийти сам? — Украденная информация стёрта с биологического носителя, а сам пиратский носитель уничтожен. Вы должны понимать, что с вами обошлись очень милосердно: вас не только не подвергли наказанию за соучастие или штрафу за плохое воспитание, но и вернут вам тело Василия Крученика, которое вы можете использовать по своему усмотрению. Постарайтесь воспитывать других детей в духе законопослушания и уважения к авторскому праву. Экран погас, оставив в тишине миску недорезанной окрошки и замерших родителей. По стене бежали слова: «…. И не забудьте обновить базы КАП, чтобы быть в курсе всех изменений в списке правообладателей».
«Вы просмотрели социальную рекламу. Данная запись разрешена для копирования. Ознакомьте с роликом своих детей! Приобретайте КАП с комментариями. Вы можете сделать покупку, наведя курсор на светящиеся буквы» .
Жизнь устроена так дьявольски,что не умея ненавидеть-невозможно искренне любить...
Торопливо иду под снегом по нужному адресу: дом, серый, неприглядный, стоящий за выцветшим забором, уже виднеется вдали. Прикрываю глаза от снега, чтобы разглядеть корпус. Точно, он. Пришла. Захожу в помещение, мрачное то ли от предрассудков и моего настроения, то ли от тусклого освещения. Сразу же хочется назад, на воздух, в улицу,в шум и гам, в жизнь. Тут царит какая-то смерть. Подхожу к бабушке-охраннику: — Простите, Вы не подскажете, где ...? — Милая, ты ошиблась. Туда вход с другой стороны. Здесь хирургия.
Выхожу в снег. Дышу полной грудью, решимость внутри тает, сжимаясь в малюсенький комочек где-то глубоко. Другой вход. Открываю дверь. Светло. Как в операционных: яркий белый свет бьет по глазам после сумрака улиц. В углу столик с идентичной бабушкой. — Вы не поможете мне, я ищу... Смотрит на меня исподлобья, оценивающе, грозно. Но и с какой-то материнской опекой и жалостью. — Прямо по коридору до лестницы, потом налево. Улыбаюсь. Напряженно, не своей улыбкой. Смотрю в указанном направлении и вижу много людей. Пары, одинокие девушки, взрослые женщины...Многие улыбаются, но среди них есть такие же, как и я: нахмуренные, серьезные, задумчивые. Нервно. Прохожу до кабинета, сажусь. Очередь. Ползем медленно: два специалиста, осмотр по полчаса минимум, потому и ждем так долго. Уже два часа. Желудок, забыв о еде, постоянно сокращается, желая вытеснить наружу всю пищу за последнюю неделю. Морщусь, спрашиваю у сидящей по соседству девушки про туалет. Та, мило улыбаясь, поглаживая свой живот, кивает на тупичок. Оцениваю ее. Да, уже скоро. Сидит радостная, счастливая. Одна, но постоянно звонит ей кто-то, на дисплее отображается слащавое "Котик" и она нежно щебечет в трубку, что еще только сидит в очереди. В туалете выворачиваюсь наизнанку. Дышу мятой, чуть отпускает, чужие запахи отходят на задний план. Собираюсь обратно и мимолетом смотрю в зеркало. Ужасаюсь. Бледная, с красными кляксами румянца на щеках и подбородке. Около кабинета снова сажусь на скамеечку и жду. Наконец вызывают меня. Печально оглядываю эту толпу сзади, где многие смеются беззаботным смехом. Вот бы и мне так. Врач полностью погружена в бумаги. Взрослая женщина, крепкая, мужественная. Отрывает глаза от каких-то выписок и окидывает меня пораженным взглядом. — Девушка, Вы не ошиблись дверью? Сдача анализов дальше по коридору. — Нет, я не с анализами. Мне нужно ... Смотрит, чуть прищурившись, как-то печально и настороженно, будто ожидая подвоха. Спустя пару минут тяжело вздыхает и спрашивает: — Ты точно решила? Ты уверена? И ты точно знаешь,что ...? Киваю. Убеждаю сама себя, что все точно решила и справлюсь. Показываю ей справки и направления, какие-то выписки и анализы. Женщина улыбается. Поначалу бешусь, решая, что она насмехается, но позже понимаю, что это улыбка полна грусти и тоски. По мне и моей судьбе. — Тогда сейчас пара вопросов и осмотр .Угу? Утвердительно трясу головой, потому что нет сил говорить. Хочется плакать. Здесь и сейчас, на плече у этой женщины, ругая всех и вся. — Мне нужно присутствие твоего официального представителя. Неопределенно передергиваюсь и кладу на стол оранжевую бумажку. Доплата. За молчание и понимание. Не берет. Поворачивается ко мне и смотрит в глаза: — Понятно, не пришла мама. Почему? — Сама заварила кашу,сама и расхлебывай, — она понимает,что я цитирую и недовольно хмурит брови, — потому и отказалась. — Деньги забери. Не возьму. Забираю бумажку, сгорая со стыда. Вдруг я ее оскорбила? Но вроде нет, так же сидит и заполняет бумаги. Вдруг она резко вскидывает голову и просит меня пройти в другой кабинет, после которого нужно будет вернуться к ней. Ухожу. Другой кабинет. Другая атмосфера. Осмотр. Полный порядок, все отлично, я готова. И еще один, чтобы я точно выбрала. Врач приглашает меня на кушетку. Это мужчина, лет 40 от роду. С веселыми морщинками вокруг глаз и теплой улыбкой. Он показывает мне что-то на экране, но я даже не хочу смотреть. Я не хочу дрогнуть и отступить, я уже решила. О чем ему и говорю. Улыбка тускнеет и прячется куда-то в складки кожи. Он выдает мне какую-то бумажку,которую я даже не читаю. Я возвращаюсь в первый кабинет. Та женщина все понимает сразу. Не знаю как, по походке ли, по прямой спине, по взгляду. Она понимает и печально поворачивается к столу. Я как будто даже вижу это ее неодобрение. Но ничего не могу поделать: это— моя жизнь. И она задает по ней вопрос. — Ты вообще знаешь что делаешь и на что идешь? — Я ломаю свою жизнь до конца. И иду на риск. Я не хочу это обсуждать. Она поджимает губы и все что-то пишет. — Апрель. В середине месяца. Подойдет? — Да. Но мне нужно во второй половине дня, - я стыдливо прячу глаза, смотря в пол, - у меня школа. Она смотрит сквозь меня и кивает, а я удивляюсь. Их же учат быть бесстрастными. Что же это тогда было? Получаю бумажку с номером, числом и временем. Меня все устраивает. Я уже подписалась на это. Правда мне страшно, да так, что подгибаются ноги. — До свидания. Доктор не отвечает мне. Она сидит и смотрит куда-то вдаль.
Иду по коридору обратно. Прохожу, как сквозь строй. Кажется,что повсюду осуждающие взгляды и шепот. Девушки смотрят то ли с сочувствием, то ли с презрением. Я делаю вид, что меня это не заботит, хотя внутри все кипит. Открываю дверь. Снег уже не идет. На улице даже как-то потеплело. Я знаю, что теперь буду мучиться, размышляя, правильно ли я поступила. Но я сделала выбор, назад пути нет.
Прячусь в капюшон, стараясь не смотреть людям в глаза. Нервно иду в сторону метро, стараясь заткнуть пустоту внутри музыкой. Получается плохо. Но я стараюсь. Очень и очень. У меня нет ни права на ошибку, ни другой дороги. Я сделала свой выбор. Жизнь одна. Больше вариантов нет.
Жизнь устроена так дьявольски,что не умея ненавидеть-невозможно искренне любить...
Пой мне еще Тихо В обратную сторону крутится магнитофон В доме темно Шорохи, скрипы Сводят с ума
Кончился день Не имеют значения цифры На лепестки рассыпался мак
Пой мне еще Рано Заветную карту вытаскивать из рукава Чайник кипит Капля из крана Медленно-медленно-медленно Падает вниз
Голос дрожит Хлопнула дверь - это ветер Держась за края До размеров Вселенной Сужая зрачки На рубеже этих сумрачных тысячелетий По горло в воде На дрейфующей льдине ждут рыбаки
Но ты пой мне еще Что я могу изменить, направляемый собственной тенью, давным-давно предупрежденный о том, что начиная обратный отсчет любой, имеющий в доме ружье, приравнивается к Курту Кобейну любой, умеющий читать между строк, обречен иметь в доме ружье
Пой мне еще Я просто знаю Что в последний момент, Когда тебе никто не поверит Прохожий на остановке возьмет И укроет тебя под плащом Дома задрожат при появлении трамвая И когда откроются двери - Пой мне еще Пой мне еще
Жизнь устроена так дьявольски,что не умея ненавидеть-невозможно искренне любить...
И я не смог бы жить где-то ещё И любить кого-то так, как тебя. Я не смог бы жить где-то ещё. Я не смог бы жить с кем-то ещё И любить кого-то так, как тебя, Я не смог бы любить кого-то ещё, так как тебя...
Жизнь устроена так дьявольски,что не умея ненавидеть-невозможно искренне любить...
В твоей улыбке-тысячи миров, Которые не могут мне открыться: Они откуда-то из мира снов, Они за понимания границей.
Сегодня поездка не удалась, ибо спала, как сурок. Поедем завтра. Ну, держитесь, братцы-кролики. Осталось три (да по сути два) дня до самого дня и 6 (по сути пять) до часа Х х)
Жизнь устроена так дьявольски,что не умея ненавидеть-невозможно искренне любить...
Мне не до твоих сексуальных связей. Для них как-то мало на сердце места. Вокруг и без них слишком много грязи, А избавляться от них — нет средства. Мне неинтересны твои желанья, По свету желаний — со счету сбиться. Твои разговоры, улыбки, терзанья... Мне наплевать, в стиле лучших традиций. Мне не до твоих непонятных взглядов, Немного шальных и немного пошлых, Которыми сыплешь часами кряду. Мне не до тебя.Ты давно уже в прошлом.
Перепостила и я. Это действительно чистейшая правда! )) А самое главное, оно и от аспирантуры первого года обучения ничем не отличается (особенно при сдаче экзаменов))) Спасибо тому, кто так шикарно подобрал смайлики!
Перед каждым новым семестром: После первой недели: После второй недели: Перед проведением внутрисеместровой аттестации: В процессе аттестации: После проведения внутрисеместровой аттестации: Перед экзаменом: После ознакомления с программой экзамена: За 7 дней до экзамена:
Жизнь устроена так дьявольски,что не умея ненавидеть-невозможно искренне любить...
Откопала свою старую PS2 и весь день играла в Primal. Из новых игр на ноуте — Сталкер: "Чистое небо" Сегодня приезжал Тошка. Он играл в сталкера, я рубилась в свою праймал. Идиллия. конец дня получился совсем забавным — еще одно обсуждение дачи. Если раньше от родителей поступали просьбы из разряда "дом не спалить, не обблевать и курить на улице", то сейчас добавился пункт "и не сломайте кровати и мебель,которая будет служить там...в общем,будет служить". Обещалась проследить) Удаление из соц сетей отложилось до лучших времен. Пока что именно так со мной можно будет связаться, ибо аську иногда не включаю.
Таки,может так получиться,что приедтся наше празднование совместить с совместным. Это ничего?
Жизнь устроена так дьявольски,что не умея ненавидеть-невозможно искренне любить...
Капитально подсела на эту песню.
Да не об этом.Почти перестала спать.На все наплеваааать.С утра все время плохо. Голова раскалывается.Печааально. Хочется вкусного тортика.Фруктового.И запивать все это кофе. А еще опять хочется соленой рыбки. И я почему-то полюбила маринованный чеснок и маринованные помидоры.Раньше для меня они были отвратительны.А сейчас хомячила бы целыми днями.
Жизнь устроена так дьявольски,что не умея ненавидеть-невозможно искренне любить...
Чисто теоретически я должна сейчас нервничать. Фактически — я сижу и дирижирую вилкой,а кот смотрит на меня с недоумением. А мне и правда хорошо. Гуляла на Поклонке и нашла,куда делись все танки моего детства.Теперь там отдельная платная экспозиция.Открывается к 9 мая,я хочу туда сходить.Таки,составишь компанию?
Жизнь устроена так дьявольски,что не умея ненавидеть-невозможно искренне любить...
Почти что целый год я без тебя жила, Успела все забыть, моя любовь прошла. А ты опять звонишь, звонишь мой бывший друг, бывший друг, С чего бы это вдруг, с чего бы это вдруг, Так вот вдруг. А как красиво ты произносил слова, И я слова твои внимала, чуть жива, Потом сказал: « Прощай, не жди и не зови, не зови», Сказал, что нет любви, Что в мире нет любви, нет любви.
Зря снова звонишь ты мне, зря, Встретить пытаешься зря, Зря ты стараешься, зря. Зря снова надеешься, зря, Ласково стелешься, зря, Сам убедишься, что зря.
Наверно ты один и все темно тебе. И вновь холодный снег идет в твоей судьбе. Глаза твои пусты, слова твои пусты, так пусты, Хотя чего скрывать, еще мне снишься ты, снишься ты. Но вышел срок любви, обиде вышел срок. Прощай, мой бывший друг, я помню твой урок. Не жди, что я тебе смогу поверить вновь, Но только все равно на свете есть любовь.
Жизнь устроена так дьявольски,что не умея ненавидеть-невозможно искренне любить...
Позвони мне, позвони, Позвони мне, ради Бога. Через время протяни Голос тихий и глубокий. Звезды тают над Москвой. Может, я забыла гордость. Как хочу я слышать голос, Как хочу я слышать голос, Долгожданный голос твой.
Без тебя проходят дни. Что со мною, я не знаю. Умоляю - позвони, Позвони мне - заклинаю, Дотянись издалека. Пусть над этой звездной бездной Вдруг раздастся гром небесный, Вдруг раздастся гром небесный, Телефонного звонка.
Если я в твоей судьбе Ничего уже не значу, Я забуду о тебе, Я смогу, я не заплачу. Эту боль перетерпя, Я дышать не перестану. Все равно счастливой стану, Все равно счастливой стану, Даже если без тебя!
Жизнь устроена так дьявольски,что не умея ненавидеть-невозможно искренне любить...
1. Мелисса - 4 части, мята - 3 части, цветки ромашки - 3 части. 1 столовую ложку сухой смеси залить 1 стаканом кипятка на 30 минут. Процедить. Пить по 4 раза в день.
2. 1 столовую ложку мяты залить 2 стаканами кипятка, дать настояться. Пить несколько раз в день по 1/3 стакана.
3. Можно капнуть ароматическое масло мяты на носовой платок и носить его с собой, вдыхая аромат в случае необходимости
Жизнь устроена так дьявольски,что не умея ненавидеть-невозможно искренне любить...
Через некоторое время собираюсь удаляться из всех социальных сетей и закрывать блог. Уверена,что по первости будет тяжело,но это нужно.Устала как-то. Голова разрывается.Уже 14...Боги,всего неделя.Ужас какой-то.